В марте прошлого года возглавляемым тогда еще Владимиром Путиным
правительством была принята экономическая «Стратегия 2020», которую
готовили в основном эксперты Высшей школы экономики. Эту стратегию
ругали за эклектичность предлагаемых мер и завышенные ожидания. Между
тем, до сих пор участвовать в написании масштабных программ не
предлагалось Сергею Глазьеву, наиболее близкому к Путину по взглядам
экономисту-государственнику. Теперь это упущение исправлено.
Каковы основные идеи возглавляемой им группы? В период экономической
депрессии рыночные механизмы дают сбой, а потому вести экономику вперед
может лишь государство. Правительство же действует, исходя из ложного
догмата о безусловных преимуществах частной собственности над
государственной. Поэтому кабинет министров продолжает приватизацию
крупнейших компаний, а также выводит чиновников из руководства
госкомпаний. На деле же многие пришедшие им на смену независимые
директора заняты коммерческой деятельностью, считают академики, а это
уводит корпорации от государственных задач и подчиняет их частным
интересам.
Между тем, пишет группа Глазьева, преодоление экономического кризиса
возможно лишь со сменой технологического уклада. Эта идея представляется
достаточно здравой – не зря она нередко высказывается даже среди
доминирующих в Высшей школе экономики либералов, в том числе научным руководителем ВШЭ Евгением Ясиным.
А вот рецептура разная. Мысль Глазьева такова: крупные госбанки должны
кредитовать еще более укрупненные госкомпании, и это-то и приведет к
технологическому прорыву. Для этого должна быть осуществлена
национализация, и введено государственное планирование, как это было в
наиболее развитых капиталистических странах в период 1930-1950 годов.
Таким образом должно быть сформировано конкурентоспособное корпоративное
ядро нашей экономики, в которой должны доминировать крупные компании,
сопоставимые с транснациональными корпорациями. А пока даже крупный
российский бизнес слишком мелок, чтобы обеспечить переход на
инновационную модель развития – его ресурсы не позволяют осуществлять
долгосрочную политику инвестирования в инновации. Да и частные интересы не позволяют транжирить собственные ресурсы на общее дело.
Критике подверглась и кредитно-денежная политика Центробанка – не так
давно агентство Reuters назвало Сергея Глазьева среди возможных
претендентов на пост главы Банка России. ЦБ ограничивается краткосрочным
и дорогим рефинансированием коммерческих банков, а монетарные власти
США и Евросоюза проводят обширную денежную эмиссию, предоставляя банкам
долгосрочные и почти бесплатные кредиты.
Итак: национализация, Госплан, укрупнение корпораций и дешевые длинные кредиты.
В заочной дискуссии бывший глава Минфина Алексей Кудрин назвал
этот рецепт продуктом прошлого: «так думали 20 лет назад». Назвав
академиков из группы Глазьева апологетами старой советской экономической
школы, он отметил: «Они все время путают: роль государства в
регулировании рынков может расти, а доля государства в хозяйстве - нет».
- Конечно, программа Глазьева интересна тем, что он действительно
патриотически настроен. Он профессионал, сильный экономист, стремится
сделать все, как можно лучше для страны, и потому его предложения интересны, - отметил «СП» профессор,
главный научный сотрудник Института социально-политических исследований
(ИСПИ) Российской академии наук Сергей Георгиевич Кара-Мурза.
«СП»: - Алексей Кудрин обвинил группу Глазьева в устаревшем мышлении. Вы согласны с этим тезисом?
- Кудрин в данном случае выступает в чистом виде как идеолог, а не как
экономист или государственный деятель. Его ремарка выражает лишь
отношение к оппоненту, но не затрагивает содержание, суть предложений.
Христианство своими догматами две тысячи лет пользуется, и ничего, не
устарело. Научные взгляды тоже могут жить долго.
Меня, например, смущает другое. Тезисы группы Сергея Глазьева выстроены
так, словно бы Путин начал глубокую реформу всей экономики. Но разве это
так? И тут эксперты дают советы, как поправить экономическую политику,
словно бы правительство не понимает, что надо делать. А это странно.
«СП»: - Многие в стране хотят, чтобы наше правительство поправило свою экономическую политику.
- Но дело-то в другом. За Глазьевым не стоят никакие силы, никакие
социальные базы, которые принудили бы правительство прислушиваться к его
рекомендациям. А к кому он обращается в обществе? Непонятно. Кроме
Путина, он свои тезисы, словно никому и не адресует. Получается просто
некий манифест, который всколыхнет интеллектуальную среду, который
прочтут молодые люди, студенты. В этом отношении предложения полезны.
Пожалуй, и все.
Этот манифест затрагивает основное противоречие нашего общества, которое
объективно существует между так называемыми новыми собственниками,
которые получили свое благосостояние благодаря предыдущим приватизациям
заводов и других активов и между основной массой населения. Очевидно,
что наша власть поддерживает этот класс собственников. Изменить ситуацию
можно лишь через придание политической воли населению, потому что сами
по себе люди не могут организоваться.
Без этого фактора высказанные предложения на практике никакой роли не
сыграют. Я думаю, экономическая политика правительства вряд ли сдвинется
от того, что произнесены эти тезисы. Хотя вид, может быть, сделают, что
готовы прислушаться. Пока же ничто не позволяет надеяться, что
проводимый в последние два года курс на приватизацию последних остатков
госсобственности будет отменен. Нет никаких жестов со стороны президента
или правительства, которые говорят, что они отказались от этого
намерения.
Единственно, лишь сам факт обращения к Сергею Глазьеву за написанием
подобной программы может свидетельствовать о том, что власти хотят
выслушать альтернативную точку зрения. Но является ли это симптомом
возможного поворота в экономической политике?
«СП» - Вы, кажется, не очень рассчитываете на это?
- У Научного совета РАН нет средств влияния на правительство.
Правительство проводит в жизнь совершенно абсурдные с точки зрения общей
пользы решения. Оно и будет их проводить. Министры - люди не глупые,
они добровольно включились в систему, команды которой задаются извне
страны. Разве могут они все бросить только потому, что Глазьев предложил
свои варианты?
Запад довольно жестко давит на людей, принимающих у нас решения. На них
жестко давит слой новых собственников, которым принадлежит все. А у
людей вроде Глазьева, у населения нет своей организации, своих
представительных органов, которые точно так же давили бы на власть. А
без этого не заставишь ее к себе прислушиваться.
Фото: Дмитрий Духанин/Коммерсантъ
